Мои прикосновения убивают

Yngwie Malmsteen - Poison in your Veins

Самым ядовитым существом на земле является кубомедуза.

Её прикосновение вызывает сильнейшую боль, и несмотря на то, что противоядие существует, спастись почти невозможно. Боль настолько сильная, что сердце человека не выдерживает и останавливается. Кроме того, даже если человек, столкнувшийся с этой медузой, не умрет от боли, выплыть он уже вряд ли сможет.

Ядовитые змеи, лягушки, рыбы и пауки, которые могут убить за считанные минуты. Незаметные, внезапные, опасные они уносят тысячи тысяч жизней.

Но самым опасным существом все же является человек. И самую большую опасность он представляет сам для себя.

Мои прикосновения убивают.

Они не вызывают такую сильную боль, как ожоги от кубомедузы, и не убивают так же быстро, как яд тайпана. Мой яд куда опаснее и коварнее.

Коварство этого яда в том, что он подобно наркотику, вызывает привыкание, чувство эйфории по началу, заставляющее желать дозу этого яда еще и еще.

Убивает медленно.

Все живое и неживое вокруг меня было разрушено.

Я не знал о том, что опасен. Из-за довольно долгого периода действия, я не связывал происходящие вокруг разрушения с собой.

Я ведь почти и не видел живого мира и ярких красок, ведь вокруг меня был лишь серый, отравленный мир, поломанные вещи и мертвые люди. С жадностью и страхом я цеплялся за каждого, в ком была лишь капля жизни, а затем наблюдал, как рассыпаются пылью их души, оставляя пустые оболочки.

«Ты монстр. Ты убиваешь всё живое,» - лишь липкий шепот запуганного зверька, который старается убежать от этой болезни, остановить распространение яда.

Этот шепот заставил меня оглянуться.

Я стоял, словно ребенок, сломавший игрушку, но еще не осознавший своей вины. Я надеялся, что все еще можно починить. Я стоял посреди руин разрушенных фантазий, а вокруг меня ходили лишь пустые человеческие оболочки, в чьих глазах я видел ненависть.

Кажется, все вокруг знали о том, что причиной их гибели был я. Все, кроме меня самого.

Я не хотел в это верить. Я злился. На мир вокруг, на людей, ища вину в ком угодно, но не в себе. Я считал, что люди виноваты сами. Никто не мешал им уйти от разрушения, и каждый отвечает сам за себя.

Осознание пришло не скоро. Я думал о всех тех людях, что появлялись в моей жизни. Наполненные силой, жизненным оптимизмом и красотой, они покидали меня изуродованные, потерявшие смысл жизни.

Я ведь всегда считал, что это они меня разрушают. Что я – источник жизни и света, а они тянут меня вниз.  Но все было наоборот, и людей, катившихся в пропасть, толкнул я сам.

Сначала пришла злость на самого себя. Я старался оградить мир от себя, не подпуская людей близко.

Так будет лучше, говорил я себе. И когда я чувствовал одиночество, прожигающее меня насквозь, я считал, что так будет лучше. Что это – заслуженное наказание.

Но я начал чувствовать голод. Неутолимую жажду.

В этот момент я научился наслаждаться своим ядом.

Я снова вернулся в мир. Мне стало доставлять удовольствие наблюдение за чужим падением. Я упивался своей властью, и тем, что могу делать с этими людьми. Нравились их попытки что-то сделать с этим, как нравилось то, что на самом деле, сделать они ничего не могли.

Я создавал свой, серый разрушенный мир, в котором я был богом.

Мои прикосновения убивают.  И даже ты не сможешь уйти от смерти.