Каждый полет начинается с падения
Конец одного всегда служит началом чему-то другому. Ты думаешь, что это конец. Я знаю, что самое интересное только начинается.
В фильмах и книгах в такие дни обычно идет дождь. В жизни все по-другому. Солнце заливает кладбище своим светом. Люди изнывают от жары и сейчас им не до печали о преждевременно погибшем. Скорбь уже не поможет покойному, а вот палящие лучи изрядно измучают живых. Маленькие дети и вовсе не понимают, почему им нельзя поиграть и повеселиться. Для них слово "смерть" еще ничего не значит. "Он уснул," - скажут заботливые мамочки, старающиеся оградить свое чадо от раннего взросления.
Детям это ни к чему. Разрешите им веселиться, не взирая на все, что происходит с вами, с другими взрослыми. Дайте детям быть детьми. Или сами забыли, каково это было? Как быстро память уносит горькие обиды детства, позволяя причинить ту же боль новому поколению. Заставляя вести детей неестественно для их возраста. Быть серьезными. Потому что из жизни ушел человек.
Похороны устраивают для живых. Чтобы им вдоволь упиться своим горем. Для большего эффекта живые вспоминают, каким хорошим покойный был при жизни. Лицемерие хуже смерти. Где были все похвалы, когда они чего-то да стоили? Когда они могли повлиять. Теперь, в ящике в нескольких метрах под землей, ваши добрые слова будут значить ровным счетом ничего.
Я видел там и тебя. Ты был так же опечален как и все. Хотя, ты не был рядом только часть пути. Ты не знаешь всей истории. Если бы знал, должно быть, даже не пришел. Никто бы не пришел, если бы знал правду.
Ты положил цветы на мою могилу и ушел.
Да, эта могила моя.
Я наблюдаю за церемонией с самого начала и прокручиваю в памяти события, предшествующие похоронам.
У летней темноты есть запах. Запах тепла и трав. В ту последнюю ночь темнота пахла кровью.
Если спрыгнуть с балкона, можно ощущать полет целых семь этажей. До этого у меня было несколько неудачных попыток самоубийства. При помощи медикаментов. Мой организм, судя по всему, хотел жить больше чем я и отторгал таблетки. Рвота и плохое самочувствие, вот что я получал вместо сладкого поцелуя смерти. Сладким он казался ровно до того момента, как я спрыгнул с балкона.
Может, полет длился меньше минуты. А может, длился целую вечность. Вместо сладкой свободы я вдруг почувствовал горечь утраченного. Если отмотать на одну вечность назад, я бы предотвратил падение. Дал бы себе руку, чтобы держаться. Оказался бы рядом в нужный момент.
Я был уверен, что последнее, что я услышу, будет хруст моих ломающихся костей. Я был уверен, что успею почувствовать запах собственной крови, почувствовать её вкус.
У меня выросли крылья. Распахнулись, когда я был уже в нескольких сантиметрах над землей. Нет, я не ангел. Самоубийцы и сатанисты не становятся ангелами. Самоубийцы не нужны и в аду. А может, ада тоже нет. Я оказался по ту сторону жизни, но так и не узнал ничего. Наверное, это и есть мое наказание за то, что не ценил великий дар, что называется жизнью. Я приговорен вечно скитаться по Земле и наблюдать, как все разрушается. Я не обрету покоя. Мои крылья могут отнести меня куда угодно. Они настолько сильны, что могут перенести меня даже сквозь время. Но не могут мне помочь убежать от самого себя.
Я связан. Связан каким-то проклятием, отчего не могу влиять на события. Я могу видеть тебя. Со временем я научился одному фокусу, и, если я захочу, то ты тоже увидишь меня. Но я не смогу взаимодействовать с тобой физически. Мы можем познакомиться. Опять. Ты протянешь мне руку, а я сделаю вид, что не заметил. Я не могу до тебя дотронуться.
Но во всяком случае я могу говорить с тобой. Я могу рассказать тебе свою историю. Поймешь ли ты, что она и о тебе? Узнаешь ли, какой важный период жизни принадлежал тебе?
Позволь я помогу.
В фильмах и книгах в такие дни обычно идет дождь. В жизни все по-другому. Солнце заливает кладбище своим светом. Люди изнывают от жары и сейчас им не до печали о преждевременно погибшем. Скорбь уже не поможет покойному, а вот палящие лучи изрядно измучают живых. Маленькие дети и вовсе не понимают, почему им нельзя поиграть и повеселиться. Для них слово "смерть" еще ничего не значит. "Он уснул," - скажут заботливые мамочки, старающиеся оградить свое чадо от раннего взросления.
Детям это ни к чему. Разрешите им веселиться, не взирая на все, что происходит с вами, с другими взрослыми. Дайте детям быть детьми. Или сами забыли, каково это было? Как быстро память уносит горькие обиды детства, позволяя причинить ту же боль новому поколению. Заставляя вести детей неестественно для их возраста. Быть серьезными. Потому что из жизни ушел человек.
Похороны устраивают для живых. Чтобы им вдоволь упиться своим горем. Для большего эффекта живые вспоминают, каким хорошим покойный был при жизни. Лицемерие хуже смерти. Где были все похвалы, когда они чего-то да стоили? Когда они могли повлиять. Теперь, в ящике в нескольких метрах под землей, ваши добрые слова будут значить ровным счетом ничего.
Я видел там и тебя. Ты был так же опечален как и все. Хотя, ты не был рядом только часть пути. Ты не знаешь всей истории. Если бы знал, должно быть, даже не пришел. Никто бы не пришел, если бы знал правду.
Ты положил цветы на мою могилу и ушел.
Да, эта могила моя.
Я наблюдаю за церемонией с самого начала и прокручиваю в памяти события, предшествующие похоронам.
У летней темноты есть запах. Запах тепла и трав. В ту последнюю ночь темнота пахла кровью.
Если спрыгнуть с балкона, можно ощущать полет целых семь этажей. До этого у меня было несколько неудачных попыток самоубийства. При помощи медикаментов. Мой организм, судя по всему, хотел жить больше чем я и отторгал таблетки. Рвота и плохое самочувствие, вот что я получал вместо сладкого поцелуя смерти. Сладким он казался ровно до того момента, как я спрыгнул с балкона.
Может, полет длился меньше минуты. А может, длился целую вечность. Вместо сладкой свободы я вдруг почувствовал горечь утраченного. Если отмотать на одну вечность назад, я бы предотвратил падение. Дал бы себе руку, чтобы держаться. Оказался бы рядом в нужный момент.
Я был уверен, что последнее, что я услышу, будет хруст моих ломающихся костей. Я был уверен, что успею почувствовать запах собственной крови, почувствовать её вкус.
У меня выросли крылья. Распахнулись, когда я был уже в нескольких сантиметрах над землей. Нет, я не ангел. Самоубийцы и сатанисты не становятся ангелами. Самоубийцы не нужны и в аду. А может, ада тоже нет. Я оказался по ту сторону жизни, но так и не узнал ничего. Наверное, это и есть мое наказание за то, что не ценил великий дар, что называется жизнью. Я приговорен вечно скитаться по Земле и наблюдать, как все разрушается. Я не обрету покоя. Мои крылья могут отнести меня куда угодно. Они настолько сильны, что могут перенести меня даже сквозь время. Но не могут мне помочь убежать от самого себя.
Я связан. Связан каким-то проклятием, отчего не могу влиять на события. Я могу видеть тебя. Со временем я научился одному фокусу, и, если я захочу, то ты тоже увидишь меня. Но я не смогу взаимодействовать с тобой физически. Мы можем познакомиться. Опять. Ты протянешь мне руку, а я сделаю вид, что не заметил. Я не могу до тебя дотронуться.
Но во всяком случае я могу говорить с тобой. Я могу рассказать тебе свою историю. Поймешь ли ты, что она и о тебе? Узнаешь ли, какой важный период жизни принадлежал тебе?
Позволь я помогу.
Комментарии
Отправить комментарий